Чемпионат мира 1954 г.

Вхождение в международную хоккейную элиту.

Все знают, что дебют советских хоккеистов в чемпионате мира был ошеломляющим. Решающую встречу за золото с канадской командой «East York Lyndhursts» из Торонто они завершили со счетом 7:2. На родине хоккея пресса откликнулась на поражение своей команды разгромными комментариями и публикациями. Критиковали главным образом Канадскую любительскую хоккейную ассоциацию (КЛХА/CAHA), опрометчиво отправившую на чемпионат команду любительского эшелона самого низкого уровня (представителя хоккейной ассоциации 2-го ранга из провинции Онтарио). Политики, представители деловых кругов, руководители профессионального хоккея активно обсуждали необходимость и возможные пути развития советско-канадских хоккейных отношений. Мотивом для такого ажиотажа служило огромное желание доказать случайность досадного поражения от новичка турнира, безотлагательно продемонстрировать мощь и непобедимость канадского хоккея. Влиятельный бизнес-промоутер профессионального спорта (хоккей, фигурное катание, дерби, бейсбол) Томас Горман (Thomas Gorman) посетил советского посла в Канаде Дмитрия Чувахина. Они обсудили возможность организации турне хоккейной команды СССР по Канаде. В то же самое время посол Канады в Советском Союзе Джон Уоткинс нанес визит министру иностранных дел Молотову и поздравил его с победой в чемпионате мира по хоккею. Управляющий директор «Торонто Мэйпл Лифс» (ТМЛ) Конн Смайт (Conn Smythe) заявил, что готов сразу после завершения плей-офф НХЛ (Кубок Стэнли) отправиться со своей командой в Россию, при условии адекватной финансовой компенсации поездки. Гражданский комитет Торонто немедленно объявил сбор средств для такого турне, а Мэр города Алан Лампорт сообщил о своём личном вкладе размером в $5.000 (более $45.000 сегодня). Председатель Совета управления ТМЛ Уильям МакБрайен (William McBrien) отправил советскому послу в Канаде телеграфный запрос на поездку команды в мае того года в Москву. В телеграмме говорилось, что «встречи с советскими командами будут частью европейского турне, призванного развивать международные хоккейные связи, и позволят любителям спорта СССР увидеть канадский хоккей в его лучшем виде». В заявлении подчеркивалось, что советская сторона не понесет никаких расходов в связи с приездом команды из Торонто.

Правда, ровно через сутки, 9 марта, этот вопрос был снят с повестки дня. В Канаде мгновенно узнали, что в Советском Союзе нет катков с искусственным льдом, а дату открытия строящегося в Сокольниках первого такого катка никто с советской стороны назвать не смог. Вызвал у канадцев удивление и тот факт, что предложения Смайта и МакБрайена не были опубликованы в советской печати. Иными словами, вскоре стало понятно, что адекватной реакции на предложения Канады с советской стороны не последовало.

Здесь немаловажно подчеркнуть, что столь бурная реакция канадской общественности была продиктована исключительно ударом по национальному достоинству родины хоккея, которым обернулось это поражение. Конн Смайт, владелец «Торонто Мейпл Лифс» (и далеко не он один), ветеран II-ой (да и I-ой!) мировой войны, не мог смириться с таким унизительным итогом турнира из-за поражения от неизвестного новичка. В его представлении реванш, и реванш сокрушительный, следовало взять безотлагательно. Замешательство в рядах советских официальных органов (дипломатия, спортивное руководство) в ответ на шквал канадских предложений объяснимо. В Советском Союзе не имели ни малейшего представления об устройстве канадской хоккейной жизни, её многоукладности и финансовой основе. Иными словами, в СССР просто не знали, в чём суть и каковы движущие механизмы западного, в т.ч. профессионального спорта. Как на Западе, со своей стороны, не понимали устройства социалистического спорта. И такое взаимное недопонимание ещё довольно долго замедляло развитие продуктивных советско-канадских хоккейных отношений.

Вышеупомянутый «East York Lyndhursts» был единственным клубом в любительском хоккее Канады, который согласился в том году на предложение КЛХА представлять страну на мировом чемпионате. Содержал эту команду одноименный автосалон (представьте на мгновение, что на чемпионат мира 1954 г. из СССР была бы направлена команда «Торпедо» горьковского автозавода, занявшая тогда в Классе «Б» 2-е место) одного из районов (East York) Торонто - крупнейшего (с населением в те годы около 1,5 млн. человек) канадского города. В составе команды играли горожане самых разных профессий. Поездку по Европе (16 показательных матчей в Италии, Франции, Швейцарии, Германии и Швеции + чемпионат мира в Стокгольмеи) целиком финансировала КЛХА. Суточные хоккеистов Канады составляли в сегодняшнем эквиваленте менее 30 долларов. Многие игроки расходовали и личные средства. Отправившись в 2-месячную поездку, члены команды получили отпуск у своих работодателей, но неоплачиваемый. Завершить этот экскурс необходимо информацией о том, что «East York Lyndhursts» в том же 1954 году завершила своё всего лишь трехлетнее существование, но навечно вошла в историю мирового хоккея. Как первая команда Канады, встречавшаяся с русскими, и как первая канадская команда им проигравшая. Джон Скотт (John Scott), один из игроков той команды спустя 50 лет заметил: «Мы стали частью истории. А были бы гораздо счастливее, если бы победили, становясь частью совсем иной истории»

Из сказанного можно понять, с каким соперником из Канады впервые встретились наши хоккеисты – привлеченные в сборный коллектив лучшие спортсмены страны. Очевидно, что степень готовности наших игроков была ничуть не ниже, а наверняка даже выше, чем у любителей-канадцев. Все наши хоккеисты играли вместе уже более 5-ти лет. Постоянный тренировочный режим наших спортсменов как в клубах (военизированных – ЦДСА, «Динамо», ранее ВВС), так и в сборной команде, обеспечивал высокую и долговременную спортивную форму, и игровую готовность (зря что ли сегодняшние ненавистники Тарасова постоянно вспоминают о его предельных тренировочных нагрузках). Недаром шведские газеты, подводившие итоги чемпионата мира, хором трубили о том, что хоккеисты СССР ничего общего с любительским спортом не имеют, у многих офицерские звания, стабильная зарплата и высокие премии за победные достижения. Об этом, в частности, рассказал на торжественном приёме в стокгольмской ратуше наш капитан Всеволод Бобров, поделившись даже размером премиальных вознаграждений за победы. Там же руководитель нашей делегации Борис Мякиньков (начальник Управления спортивных игр Спорткомитета СССР) простодушно заявил: «Даже, несмотря на нашу довольно лёгкую победу, мы бы настаивали на приезде в СССР канадской команды. В России хотели бы, чтобы «Монреаль» или «Торонто» из НХЛ совершили турне по нашей стране».

Кстати, о Мякинькове. В воспоминаниях некоторых участников той исторической встречи с командой Канады сквозь десятилетия нередко звучат утверждения, что А.Тарасов рекомендовал проводить ту игру, не стремясь к победе. Дабы в безнадежном матче сэкономить силы для решающей игры со Швецией за титул чемпиона Европы. Опуская имена авторов этих утверждений, сошлемся на самого компетентного и информированного в той ситуации специалиста. А.И.Чернышев в своём интервью (1979 года) рассказывает: «Сидим с Вадимом (В.Синявский – прим. автора) у него в номере. Вдруг прибегает Мякиньков. «Есть предложение: игру канадцам отдать, чтобы самим остаться целыми, и будем играть переигровку со шведами за звание чемпионов Европы. Утром … на установке на игру я говорю ребятам, что никто не верит, что мы можем быть чемпионами. А мы выиграем эту игру, если будем играть вот так …». 

YouTube канал "Красная Машина"

И уж для пущей убедительности приведём две совершенно разные оценки команды «Lyndhursts» капитаном и старшим тренером сборной СССР.

В. Бобров: «Канадцы прислали в Стокгольм больших мастеров, сильную команду. Их считали основными фаворитами. Канадцы не знали равных в силовом единоборстве, напористо действовали у ворот противника, запросто выигрывали вбрасывание, ловко добивали шайбу. Словом, известно, каковы канадцы, им и сегодня палец в рот не клади». 

А. Чернышев: «Перед чемпионатом я видел матчи канадцев в Давосе и Цюрихе: «Линдхерст» на меня не произвела особого впечатления. В ее игре чувствовался авантюризм, пренебрежение к противникам, которые, кстати, откровенно трусили перед канадцами. Вернувшись в Москву, я сказал: с канадцами можно играть и даже победить их. Никто не поверил этому. Не верили даже в Стокгольме». 

Обратите внимание, какова разница в восприятии соперника игроком и тренером. Спортсмен видит в первую очередь сильные стороны, а тренер- мыслитель обязан видеть и использовать для победы слабости противника.

Итак, подводим итоги. Наш хоккей, отправляясь на первый в своей биографии чемпионат мира, даже в кошмарном сне не мог представить такое внезапное, неотступно навязчивое внимание к себе всего (подчеркиваю, всего!) канадского хоккея – прессы, официальных лиц, менеджеров, тренеров и хоккеистов профессиональных клубов. Внимание, которое сформировалось буквально в течение нескольких суток! Именно с этого момента международный хоккей вступил в новую фазу своего развития.

Опустим подробности всех тех восторженных и вполне заслуженных торжеств, которые сопровождали в нашей стране эту победу – ведь она была яркой и вдохновляющей. После успеха Советского спорта на летней олимпиаде 1952 г. этот новый мировой чемпионский титул повышал уверенность в успехе нашей страны на предстоящей и первой для нас олимпиаде зимних видов спорта 1956 года. Но с точки зрения дальнейшего развития советского хоккея важнее было другое – он внезапно оказался в положении дерзкого оппонента основоположникам этого вида спорта. Канадцев обескуражило и возмутило то, что поражение им нанесли никогда не учившиеся у них дебютанты. Ранее на международных форумах их обыгрывали и англичане, и чехи, и их соседи американцы. Но все они в разное время учились у родоначальников хоккея – многие приглашали в Европу игроков и тренеров из Канады, американцам подавно за этим далеко ходить не надо было – учеба шла рядом. Русские же на первом для себя чемпионате мира оказались подлинным «громом среди ясного неба».

Однако прошло немного времени, и, с окончанием сезона в Канаде, страсти и досада улеглись. Во многом и потому, что там быстро поняли – инфраструктура организованного хоккея с шайбой в СССР была в зачаточном состоянии (см. выше). Некоторые канадские аналитики и газетные колумнисты оценили победу русских как «nine day wonder» (идиоматическое английское выражение) - недолгое чудо (длившееся всего 9 дней). Традиционно к апрелю акцент интереса поклонников хоккея всей Канады целиком сместился к розыгрышу Кубка Стэнли, финал которого был захватывающим. Только в 7-м матче плей-офф «Детройт», возглавляемый Горди Хоу, одержал победу над «Монреалем», в котором тогда блистали  М.Ришар, Ж.Беливо, Б.Жеоффрион и Ж.Плант. А ещё этот боевой финал ознаменовался небывалым для НХЛ, да и всего хоккея событием – на кубке победителей впервые в истории была выгравирована фамилия женщины! Это была Маргарет Норрис (Marguerite Norris), президент «Детройт Ред Уингс», унаследовавшая в 1952 г. этот пост от своего отца Джеймса Норриса Ст., многолетнего владельца этого хоккейного клуба.

Так что мысли канадской общественности о безотлагательном реванше, который необходимо взять у русских, пришлось перенести на следующий сезон. А кандидат для выполнения этой принципиальной задачи уже был известен – клуб «Penticton Vees» из одноименного города провинции Британская Колумбия. Этот небольшой промышленный городок с населением около 14 000 человек удивил КЛХА (САНА) да и всю страну тем, что его команда, существовавшая только 3 года, с третьей попытки выиграла Кубок Аллана (высшее чемпионское звание в любительском хоккее Канады). Сразу после этой победы КЛХА, опасаясь повторения нареканий прошлого сезона, обязала клуб-чемпион  «Penticton Vees» представлять Канаду на чемпионате мира 1955 г. в Германии (ФРГ). И уже в следующем сезоне, по мере приближения даты (февраль 1955) очередного первенства мира, реваншистские настроения в полиморфной хоккейной среде Канады начали стремительно нарастать. В прессе возобновились критические выпады в адрес КЛХА: дескать, снова Канаду на мировом хоккейном форуме будет представлять слабая любительская команда. Оригинальную форму усиления состава «Vees» предложил тренер «Монреаля» Дик Ирвин (Dick Irvin): по два игрока от каждой команды «Большой шестерки» НХЛ «для латания дыр». Отважный любительский клуб отверг какие-либо посягательства на свою монолитность и предпочёл отправиться в Европу своим неизменным составом, чтобы сражаться собственными силами. Объединяющая роль в этом принадлежала играющему тренеру команды Гранту Уорвику (Grant Warwick), в прошлом игроку «Нью-Йорк Рейнджерс», умудрившемуся в 1942 году стать в НХЛ «новичком года» (Rookie of the Year). Свою 10-летнюю карьеру в НХЛ он завершил в «Монреаль Канадиенс» и в 1952 году вернулся в клуб родного города. Там вместе с братьями Биллом и Диком он стал цементирующей основой победной командной игры клуба и образцом для молодых и честолюбивых партнеров. Завершая характеристику главного будущего соперника чемпионов мира, следует подчеркнуть, что весь период своего 3-летнего существования «Penticton Vees» был подлинно любительской командой. Каждый спортсмен имел основную работу (например, Bill Warwick - прачечный комбинат, Dick Warwick - таксомоторная [ветеранская] компания, Ernie Rucks - ателье домашнего интерьера, Doug Kilburn – бензозаправочная станция, и т.д.) и занимался хоккеем только в свободное время.

(Продолжение следует)

(Все опубликованные на настоящий момент главы читайте здесь)